Несколько лет назад в такой же морозный декабрьский день, в двухэтажном херсонском доме по улице Койкого (название изменено) бурлил наркоманский притон. Многие о нем знали. Но взять с поличным сбытчика никак не удавалось. Один из способов продажи зелья был такой. Дверь в «хазу» никогда и никому из покупателей не открывалась. Только из форточки свисала едва заметная нитка. К ней обезумевшие от ломки «наркомы» привязывали купюры и дергали определенное количество раз. Деньги исчезали, а вместо них зависал заряженный «баян» - шприц с бурой жидкостью. Счастливый "нарик" бежал с "баяном" в филармонию (настоящую). Тут же в развалинах сгоревшей облфилармонии игла впивалась в тоненькую вену (как они ее только находили), и в тело наркоовоща на пару часов возвращалась жизнь. Как всегда, накануне Дня милиции пришел приказ: очистить город от скверны. Притон решили брать штурмом. Рослые ребята из «Беркута», после выстрела картечью из помпового ружья, легко распахнули (ставшую вдруг двустворчатой) одинарную дверь и веселой оравой ввалились в комнату. Нужно сказать, что хозяин этого «кружка баянистов» был сам конченым наркоманом. Он как раз сделал себе очередной укол между пальцев ног (вен на руках от синяков уже видно не было) и, развалившись в кресле, ждал «приход».Вонь в комнате стояла необыкновенная. От варева «ширки» нечем было дышать. Ноги хозяина до колен покрывали незаживающие язвы. Воздух они тоже не озонировали. От вежливого стука «беркутовцев» в дверь владелец квартиры, будучи расслабленным, неловко дернулся и … проглотил язык. В прямом смысле этого слова.Язык запал в гортань и человек (если так его можно называть) стал задыхаться. Пару минут на него никто не обращал внимания: искали вещдоки. Но, когда хозяин совсем посинел и засучил ногами, опергруппа забеспокоилась. Боялись потерять подозреваемого. На потерпевшего брызгали водой, били по щекам, нагибали к полу…. Пока сердобольный сержант не взял закопченную от варева ложку, засунул ее черенком в посиневший рот и не вернул язык на прежнее место.Спасенный от верной смерти долго благодарил милиционеров. Нет, не за спасение, а за … необыкновенные ощущения. Агония в дурмане, оказывается, это что-то непередаваемое.P.S. Через несколько недель он окончательно сгнил за решеткой. В прямом смысле этого слова.